Конечно, предложить было нечего; оставив товарищей на берегу, Торин, Фили, Кили и Бильбо пошли к мосту, рядом с которым была сторожка. Охрана была там только для вида, ибо в ней давно не было особой необходимости. Озерники были в дружбе с лесными эльфами, если не считать случайных стычек из-за речных пошлин. Другие народы жили далеко от этих мест. Некоторые из молодых жителей города открыто отрицали существование дракона и смеялись над стариками и старухами, которые утверждали, что видели в дни своей юности парящего в небе змия. Немудрено, что стража сидела в караулке, пила вино и смеялась, не слыша грохота, производимого бочками, и шедших к ним карликов. Каково же было удивление стражников, когда в дверях показался Торин Дубощит! -Ты кто и что тебе нужно? - вскричали они, хватаясь за оружие. -Торин, сын Траина сына Трора, Подгорного Государя!- последовал громкий ответ; невзирая на оборванную одежду и измятый капюшон, Торин выглядел по-королевски. Золото переливалось на цепи и на кушаке, а глубоко сидящие под капюшоном глаза горели ярким огнем. - Я возвратился и хочу сей же час говорить с вашим старейшиной. Возбуждение только возросло. Кто был поглупее, выбежал из сторожки в надежде на то, что с горы вот-вот заструится река из чистого золота, а черная вода озера засверкает под ночным небом. Подошел начальник караула. -А это кто такие? - спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо. -Сыны дочери моего отца, - ответил Торин, - Фили и Кили из колена Дурина и Бильбо Бэггинс из Западных Земель. -Раз вы пришли с миром, оставьте оружие здесь, - велел стражник. -Его у нас нет, - прозвучал искренний ответ, ибо кинжалы, даже Оркрист, забрали лесные эльфы. Бильбо как всегда спрятал свой меч под одеждой, но промолчал. - Разве нужно оружие тем, кто, наконец, вернулся в свои исконные владения? К тому же вас слишком много. Отведите нас к старейшине. -У него пир, - ответил начальник караула. -Тогда у тебя еще больше причин, чтобы отвести нас к нему! - взорвался Фили, которого уже начал раздражать этот обмен любезностями. - Мы измотаны долгой дорогой, измождены, у нас есть больные. Не мешкай и помолчи, а то твоему старейшине найдется, что тебе сказать. -Ладно, идите за мной, - велел начальник караула, и шестеро стражников сопровождали путников от ворот до рыночной площади - широкого водного круга, который окаймляли дома на высоких сваях. Пройдя по набережным со множеством лестниц, спускавшихся прямо к поверхности озера, они подошли к большому строению с ярко освещенными окнами, из которого доносились голоса. Путники в сопровождении охраны вошли в дом (а это была ратуша). Свет полуослепил вошедших, хотя они смотрели на столы с яствами, за которыми было много народу. -Я Торин, сын Траина сына Трора, Подгорный Государь! Я вернулся! - громко крикнул с порога предводитель карликов, не дабы ни слова вымолвить начальнику стражи. Все вскочили на ноги. Резко встал с кресла старейшина Озерного Города. Но больше всех были ошеломлены эльфы-плотогоны, сидящие в дальнем конце зала. Расталкивая толпу, они пробрались к столу старейшины. -Это же пленники нашего короля! - наперебой кричали эльфы. - Бродяги, которые не могли позаботиться о себе, а только рыскали по всей Черной пуще и тревожили наш народ! -Правда ли это? - задал вопрос старейшина. Он решил, что, скорее всего, истина исходит от эльфов, к тому же он не верил в существование Подгорного Государя, даже если бы таковой и был на самом деле. -Правда в том, что король эльфов несправедливо заключил нас в темницу, когда мы держали путь в земли своих отцов! - воскликнул Торин. - Но никакие замки и решетки не препона старым пророчествам о возвращении Государя. Или ваш город уже подчиняется королю эльфов? Так вот, я говорю не с его плотовщиками, а со старейшиной Озерного Города! Тут старейшина растерялся, переводя взгляд то на Торина, то на плотогонов. В этих краях король эльфов был довольно могущественным, и старейшине было ой как не выгодно враждовать с ним, тем более что не старые песни, а заботы о грузах и золоте привели старейшину в кресло ратуши. Но в этот раз, однако, люди решили за него. Весть о возвращении Государя карликов охватила город с быстротой страшного пожара. Помосты сотрясались от топота ног, и кое-кто затянул старые песни о приходе Подгорного Государя, как будто бы это был не внук и наследник Трора, а сам Трор. Тем не менее, это никого не волновало. В зале и на улице столпилась тьма тьмущая народу. И вдруг зазвучала новая песня, которую подхватили многие, да так громко, что ее звуки разнеслись от озера далеко на много лиг вокруг:
Наш Государь Подгорный, Владетель серебра, Воссел на трон узорный, Как в древние года.
Его венец сверкает, И арфа вновь поет, Безмолвье отступает И золото течет
Стремительной рекою Меж молодых лесов, А серебро - струею В траве и средь цветов.
Озера заискрятся, Ручьи загомонят, И в край наш возвратятся Веселье, радость, лад.
Остальную часть песни заглушили крики толпы и музыка арф и флейт. Такого столпотворения не помнили даже самые почтенные старожилы. А у лесных эльфов удивление смешалось со страхом: ведь они не знали, как Торину удалось сбежать. Вдруг их король допустил какую-то оплошность? Старейшина же ничего не сказал и решил, во всяком случае, на время подчиниться воле толпы и сделать вид, что поверил словам Торина. Он уступил предводителю карликов свое кресло, усадил по обе стороны Фили и Кили. Даже Бильбо досталось место за главным столом, хотя о нем в песнях не было ни намека, никто не знал, откуда он взялся, да и забыли о хоббите в общей суматохе. Вскоре в город доставили остальных карликов и как можно быстрее оказали им необходимую помощь. Их подлечили, накормили, разместили по домам, одели в роскошные одежды, приличествующие гостям. Ратушу отдали в распоряжение Торина и его свиты, им также предоставили и лодки. Люди целыми днями пели песни, столпясь вокруг ратуши, и ликовали, если показывался хоть один из карлов. Песни были старыми, но раздавались и новые, говорившие о внезапной гибели дракона и о несметных богатствах, которые река доставит к Озерному городу. Эти песни были с подачи старейшины и не очень-то радовали карликов. Но за время пребывания в городе путники окрепли и набрали в весе. Не прошло и недели, а карлики уже отдохнули от трудного пути. Теперь они щеголяли в новых одеждах, - каждый своего цвета, - подстригли и расчесали бороды, да и походка стала тверже. Торин ходил с таким видом, словно его государство уже было отвоевано, а Смауг - изрублен в мелкие кусочки. Гэндальф снова оказался прав в своей дальновидности: уважение карликов к хоббиту возрастало с каждым днем. Нареканий больше не было. Карлики пили за здоровье Бильбо, хлопали его по спине, подбадривали, но он не забыл ни грозного вида Горы, ни дракона. К тому же он совсем простыл. Три дня к ряду хоббит чихал, кашлял и не выходил из дому, а на пирах он ограничивался единственной фразой: ''Пдебдого бдагодаден''.
Между тем, лесные эльфы поднялись вверх по Лесной реке и взбудоражили своей вестью весь дворец. Что произошло с дворецким и начальником стражи - не известно. Карлики во время пребывания в Озерном Городе и словом не обмолвились о бочках и ключах, а Бильбо не пользовался кольцом, потому что в невидимости не было нужды. Прояснилось многое, хотя для эльфов хоббит оставался загадкой. Во всяком случае, король эльфов узнал о целях путешествия карликов. ''Что ж, поживем - увидим, - подумал он. - Ни одно сокровище не пройдет через Черную пущу без моего ведома. Но, скорее всего, карлы поплатятся за свою дерзость. Поделом же им''. Король решил, что карлики не будут сражаться с драконом, а прибегнут к воровству. Выслав соглядатаев на берега Озера и на Север, он стал выжидать. К концу второй недели Торин начал подумывать об отплытии. Нужно было заручиться поддержкой, пока оживленье в городе не пошло на убыль. Да и откладывать было не к чему. Он сказал старейшине и советникам ратуши, что карлы вскоре покинут Озерный Город. Впервые старейшина удивился и всполошился: неужели Торин и впрямь наследник и потомок былых Государей? Он и представить себе не мог, что карлики осмелятся так близко подойти к дракону, и считал их мошенниками, которых вскоре удастся разоблачить. Но старейшина ошибся. Торин действительно был внуком Подгорного Государя и, как всякий карл, он бы сделал все, чтобы вернуть утраченное. Старейшина только обрадовался скорому отъезду карликов. Их содержание обходилось городской казне слишком дорого, а прибытие вообще превратилось в затяжной праздник, из-за которого стала торговля. ''Пусть сунутся в Гору и потревожат Смауга, - решил он. - Посмотрим, как их встретит дракон''. А вслух сказал: -Да, ты прав, Торин, сын Траина сына Трора! Самое время сбываться старым песням. Иди и возьми свое. Ратуша окажет вам посильную помощь, надеясь в будущем на щедрость Государя, возвратившего свои владения. Как-то поутру, - а была уже поздняя осень, - когда промозглый ветер обрывал с деревьев последние листья, от пристани Озерного города отчалило несколько лодок с гребцами, карликами и хоббитом. В некоторых лодках были тюки со снедью. Коней и пони повели по суше к месту высадки карликов окольным путем. Именитые горожане, во главе со старейшиной, распрощались с карликами на ступенях ратуши, бежавших прямо к водной глади. Люди столпились на помостах, высовывались из окон домов и пели песни. Белые весла с плеском погрузились в воду, и лодки, увозя карликов к их цели и завершающей части Приключения, устремились на север. Единственным из всех, кто чувствовал себя глубоко несчастным, был хоббит.